Вечная Память 
Выдающаяся русская поэтесса, писатель и переводчик Марина Ивановна Цветаева ушла из жизни 31 августа 1941 года в возрасте 48 лет. Она покончила с собой, находясь в эвакуации в Елабуге, не выдержав всех тех бед, которые свались на ее женские плечи. Особого имущества у нее не было, и в прощальных записках она лишь просила позаботиться о своем младшем сыне. В Елабуге находится ее символическая могила, а в Тарусе на берегу Оки лежит камень в память о ней.
Содержание
Самоубийство поэта вызывает горечь, сострадание, но почему-то не удивление. Как-то привычно считать, что богатый внутренний мир и тонкая душевная организация делают поэтов настолько ранимыми, что тяготы жизни им преодолевать трудней, чем обычным людям. Смерть Цветаевой представляется закономерным исходом ее жизни, осуществленным давним намерением, только подстегнутым внешними обстоятельствами.
Последний адрес Цветаевой
Поэтесса родилась в Москве в 1892 году и умерла в военном 1941-м, прожив всего 48 лет. Только что начавшаяся война, окончания которой еще невозможно было разглядеть, а нарастающие страдания и катастрофы уже вполне осязаемо надвинулись на страну, забросила ее вместе с шестнадцатилетним сыном из Москвы в Елабугу, в одноэтажный деревянный дом, предложенный эвакуированным. Марина не выбирала и не присматривалась, сразу приняла этот дом, как будто не собиралась в нем задерживаться.
В Елабуге ни ее стихи, ни ее уроки французского не были нужны никому. Белоэмигрантка, жена врага народа — шансов найти работу и поддержку у нее не было. Она пыталась искать их в более близкой ей среде литераторов, которых поселили в Чистополе. Там она написала заявление на работу посудомойкой, туда она ездила за помощью к Асеевым — но тоже тщетно.
Сын Георгий, которого она звала Мур, и которого боготворила, откровенно презирал мать за ошибки, считал ее ответственной за то бедственное положение, в которое они попали, переехав сначала из Европы в СССР, а теперь из Москвы в маленький провинциальный городок.
Из дневников Мура также известно, что Марине все же предлагали работу в Елабуге. Однако эта работа, по-видимому, должна была стать только прикрытием ее вербовки органами НКВД.
«…мать была в горсовете, и работы для неё не предвидится; единственная пока возможность — быть переводчицей с немецкого в НКВД, но мать этого места не хочет».
31 августа хозяйка дома нашла Марину Цветаеву повешенной в сенях.
Записки-завещания
Цветаева написала перед смертью три записки. Все они в основном касаются Мура, его дальнейшей судьбы. Та, что адресована эвакуированным, была подшита к делу как вещдок и впоследствии потерялась. Ее содержание известно из рукописной копии, сделанной сыном:
«… Не оставьте Мура. Умоляю того из вас, кто сможет, отвезти его в Чистополь к Н. Н. Асееву. … Я хочу, чтобы Мур жил и учился. Со мной он пропадет»
Вторая записка адресована семье Асеевых:
«Дорогой Николай Николаевич! Дорогие сестры Синяковы! Умоляю вас взять Мура к себе в Чистополь — просто взять его в сыновья — и чтобы он учился. Я для него больше ничего не могу и только его гублю. … Любите как сына — заслуживает. А меня — простите. Не вынесла»
В наследство Муру оставалось всего 450 рублей и вещи, от распродажи которых в Чистополе, надеялась Цветаева, он сможет выручить еще денег. Асееву она оставила рукописные книги своих стихов. Самая короткая записка адресована сыну:
«Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але — если увидишь — что любила их до последней минуты и объясни, что попала в тупик»
Символическая могила
2 сентября Марину Цветаеву похоронили в южной стороне Петропавловского кладбища в Елабуге, где хоронили тогда всех эвакуированных. Точное место неизвестно, существуют только версии.
Когда сестра Цветаевой Анастасия приехала в Елабугу первый раз, она установила между четырех захоронений металлический крест. Надпись на нем гласила: «В этой стороне кладбища похоронена Марина Цветаева».
Позднее на этом месте вместо креста было установлено гранитное надгробие. Оно стало считаться официальной могилой поэтессы по решению союза литераторов в 2000-х годах, однако ни краеведы, ни историки не имеют этому мнению весомых подтверждений.
Зато есть место, которое отметила при жизни сама Марина. В Париже, вспоминая родину, она написала:
«Я бы хотела лежать на тарусском хлыстовском кладбище, под кустом бузины, в одной из тех могил с серебряным голубем, где растет самая красная и крупная в наших местах земляника. Но если это несбыточно, если не только мне там не лежать, но и кладбища того уже нет, я бы хотела, чтобы на одном из тех холмов, которыми Кирилловны шли к нам в Песочное, а мы к ним в Тарусу; поставили с тарусской каменоломни камень: «Здесь хотела бы лежать МАРИНА ЦВЕТАЕВА».
Ее желание было исполнено, в городе Тарусе на берегу Оки лежит такой камень.
Молодость
Отец Марины, Иван Цветаев, был историком искусства, доктором римской словесности. Он основал музей, который сейчас носит имя Пушкина. Мать, прекрасная пианистка, научила дочерей музыке, иностранным языкам, привила любовь к поэзии.
Цветаева начала писать «так рано, что и не знала я, что я — поэт». С шести лет девочка сочиняет стихи сразу на русском, немецком и французском.
В 1910 году она издает «Вечерний альбом», свою первую книгу стихов. Валерий Брюсов, которому Марина послала его на отзыв, упомянул молодую поэтессу в своей статье. Максимилиан Волошин и Николай Гумилев также заметили ее стихи.
Уже тогда Цветаева совершенно не случайно пишет стихи о самоубийствах и ранней смерти. Она сама к тому времени предприняла две попытки покончить с собой.
В гостях у Волошина Марина встретилась с Сергеем Эфроном. После венчания в 1912 году оба издают по книге, Маринина называлась «Волшебный фонарь». Затем она напечатала еще один сборник стихов, который как бы завершает счастливую пору юности в ее биографии.
Война
В семье родились две дочери, Ариадна и Ирина. В 1917 году Эфрона мобилизовали, он попал сначала в Турцию, потом в Европу с остатками разгромленной белой армии. Долгое время Марина не получала никаких вестей от мужа.
В то время Цветаева общается с актерами из студии Евгения Вахтангова. Под влиянием театра она пишет «романтические драмы» — пьесы «Червонный валет», «Метель», «Конец Казановы» и др. Ее друзьями стали Павел Антокольский, Юрий Завадский, Софья Голлидэй. Обеих дочерей поэтесса отдала в приют, где младшая, Ирина, умерла.
Эмиграция
Наконец в 1921 году Марина получает письмо от мужа и уезжает к нему в Берлин. В 1922-1923 гг. Цветаева издает пять книг, ее ценят, ее печатают. Сергей поступает в Пражский университет, и Марина с дочерью Алей едет в Чехию. Там она пишет «Поэму горы» и «Поэму конца», «Переулочки», начинает «Крысолова».
В 1925 семья, пополнившаяся сыном Георгием, переезжает в Париж. Цветаева читает лекции, переводит, пишет статьи. Ее муж становится сторонником большевизма и предпринимает попытки получить разрешение на возвращение в Россию. В 1932 его завербовало НКВД.
Марина уже несколько лет вела эпистолярный роман с Борисом Пастернаком. После краткой встречи в Берлине в 1935 г. она решается спросить его мнение о переезде в Россию. Пастернак не дает ей никакого совета. Если бы он отговорил ее тогда, рассказав о реальности жизни в СССР…
Возвращение
Первой вернулась Ариадна, весной 1937 она приехала в Москву. Сергей Эфрон, заподозренный властями в политическом убийстве, бежал из Европы осенью. Марина долго колебалась, однако в июне 1939 все же приехала с Муром в СССР.
Всего два месяца спустя начались беды этой семьи. Первой арестовали Ариадну, через полтора месяца — Сергея. Ариадна отсидит в лагере до 1955 года, Сергей вскоре будет расстрелян. Но Марина с сыном не узнают о судьбе своих близких. Начнется война, и мать увезет сына от бомбежек в Елабугу.
Сын не надолго переживет мать. Его призовут на фронт в конце войны, и он погибнет, получив смертельную рану в бою.
Б. Пастернак: «Члены семьи Цветаевой настаивали на ее возвращении в Россию. <…> Цветаева спрашивала, что я думаю по этому поводу. У меня на этот счёт не было определенного мнения. Я не знал, что ей посоветовать, и слишком боялся, что ей и ее замечательному семейству будет у нас трудно и неспокойно. Общая трагедия семьи неизмеримо превзошла мои опасения».
Культ Личности. Марина Цветаева
